Неточные совпадения
— Княгиня сказала, что ваше лицо ей знакомо. Я ей заметил, что, верно, она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете… я сказал ваше имя… Оно было ей известно. Кажется, ваша история там наделала много шума… Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, прибавляя, вероятно, к светским сплетням свои замечания…
Дочка слушала с любопытством. В ее воображении вы сделались героем романа в
новом вкусе… Я не противоречил княгине, хотя знал, что она говорит вздор.
Не рано проснулся Бурульбаш после вчерашнего веселья и, проснувшись, сел в углу на лавке и начал наточивать
новую, вымененную им, турецкую саблю; а пани Катерина принялась вышивать золотом шелковый рушник. Вдруг вошел Катеринин отец, рассержен, нахмурен, с заморскою люлькою в зубах, приступил к
дочке и сурово стал выспрашивать ее: что за причина тому, что так поздно воротилась она домой.
Буду, моя
дочка; еще ярче стану дарить серьги и монисты!» Привез сотник молодую жену в
новый дом свой.
А «тем временем» в село перевели
нового священника с молодой
дочкой.
Действие этой нарядной фаянсовой барышни на нашу больную превзошло все мои ожидания. Маруся, которая увядала, как цветок осенью, казалось, вдруг опять ожила. Она так крепко меня обнимала, так звонко смеялась, разговаривая со своею
новою знакомой… Маленькая кукла сделала почти чудо: Маруся, давно уже не сходившая с постели, стала ходить, водя за собой свою белокурую
дочку, и по временам даже бегала, по-прежнему шлепая по полу слабыми ногами.
Тогда снарядили
нового верхового и отправили его в Горюшкино к «сестрице» Надежде Ивановне Галкиной (
дочке тетеньки Варвары Михайловны), которая уже с прошлой осени зорко следила за всем, происходившим в Головлеве.
Невеста соскучилась было длинной церемонией, множеством поздравлений и сиденьем на одном месте, но когда позволили ей посадить возле себя свою
новую московскую куклу, то сделалась очень весела, объявляла всем гостям, что это ее
дочка, и заставляла куклу кланяться и вместе с ней благодарить за поздравления.
На бечевке, протянутой от выступа печи до верхнего косяка двери, висела грубая посконная занавеска, скрывавшая правое окно и постель рыбаковой
дочки; узковатость занавески позволяла, однако ж, различить полотенце, висевшее в изголовьях, и крошечное оловянное зеркальце, испещренное зелеными и красными пятнышками, одно из тех зеркальцев, которые продаются ходебщиками — «офенями» — и в которых можно только рассматривать один глаз, или нос, или подбородок, но уж никак не все лицо; тут же выглядывал синий кованый сундучок, хранивший, вероятно, запонку, шелк-сырец, наперсток, сережки, коты, полотно, две
новые понявы и другие части немногосложного приданого крестьянской девушки.
Сношения Дуни с приемышем давно были ему известны; отчаяние, обнаруженное ею, ничего, следовательно, не раскрывало ему
нового: как ни горько было ему отказаться от рыбаковой
дочки, он успел, однако ж, давно свыкнуться с своей долей.
Покуда маменьки считали козыри,
дочки, усевшись вкруг небольшого столика, разговаривали о последнем бале, о
новых модах.
Совсем уж смерклось, когда свадебный поезд примчался в Свиблово. Взмыленные от быстрой езды лошади въехали прямо к попу во двор. Сушило в
новой суконной рясе, с вышитым шерстями поясом, радостно и весело встретил приехавших. Близится час, когда его никуда не годные половинки претворятся в давно желанный капитал, и он по хозяйству во всем исправится,
дочку замуж выдаст, семинаристам своим хорошие квартиры в городу наймет. Дай только Бог благополучно покончить все, помехи бы грехом не случилось.
— Слушай, тятя, что я скажу, — быстро подняв голову, молвила Груня с такой твердостью, что Патап Максимыч, слегка отшатнувшись, зорко поглядел ей в глаза и не узнал богоданной
дочки своей.
Новый человек перед ним говорил. — Давно я о том думала, — продолжала Груня, — еще махонькою была, и тогда уж думала: как ты меня призрел, так и мне надо сирот призирать. Этим только и могу я Богу воздать… Как думаешь ты, тятя?.. А?..
Чтение книг раскрыло Дуне
новый, неведомый дотоле ей мир, целые вечера, бывало, просиживала она над книгами, так что отец начинал уж немножко хмуриться на
дочку, глаз бы не попортила либо сама, борони Господи, не захворала.
— Ну вот на старости лет еще
дочку Господь даровал. Все
дочки да
дочки! — обнимая Дуню, сказал, улыбаясь, до слез растроганный Чапурин. — Ин быть по-твоему. Здравствуй,
дочка богоданная! Смотри ж у меня,
нового отца слушаться, а он постарается, чтоб у тебя было все цело и сохранно. И в обиду не дам тебя никому.
Устроивши главные дела покойного Марка Данилыча, Чапурин, несмотря на просьбы
новой своей
дочки, собрался в путь-дорогу в свои родные леса. Аграфена Петровна с ним же поехала. Страшно показалось Дуне предстоявшее одиночество, особенно печалила ее разлука с Груней. К ней теперь привязалась она еще больше, чем прежде, до размолвки.
Новый вдовец клонится наземь, клонится, клонится и, бережно опустив на пол
дочку, так зарыдал, что сбежались домашние, и его, недвижного, почти бездыханного, перенесли на постель.
Дьякон достал из стола конверт, но прежде чем вложить в него письмо, сел за стол, улыбнулся и прибавил от себя внизу письма: «А к нам
нового штатного смотрителя прислали. Этот пошустрей прежнего. И плясун, и говорун, и на все руки, так что говоровские
дочки от него без ума. Воинскому начальнику Костыреву тоже, говорят, скоро отставка. Пора!» И очень довольный, не понимая, что этой припиской он вконец испортил строгое письмо, дьякон написал адрес и положил письмо на самое видное место стола.
— Да у тебя
новые очки, — сказала Лиза, — поздравляю тебя с покупкой, ты был без них как без глаз. Дай-ка, попробую их на себе. Ведь я тоже близорука, настоящая папашина
дочка, — прибавила она, обращаясь к Сурмину, сняла с отца очки, надела на свой греческий носик и кокетливо провела ими по разным предметам в комнате, не минуя и гостя.